Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ш"

1. Бердяев Н. А.: Алексей Степанович Хомяков. Глава I. Истоки славянофильства

Входимость: 1. Размер: 43кб.

Часть текста: стороны славянофильства выродились до неузнаваемости. Мы не можем уже вернуться к славянофильству, мы слишком много пережили, и учение славянофилов и психология их в слишком многом нам чужды. Но в славянофильстве есть и вечное, перешедшее в нас, и мы должны помнить классических славянофилов как отцов и дедов. Наивная старомодность славянофилов не умаляет их значения и для новых времен. Славянофильство — первая попытка нашего самосознания, первая самостоятельная у нас идеология. Тысячелетие продолжалось русское бытие, но русское самосознание начинается с того лишь времени, когда Иван Киреевский и Алексей Хомяков с дерзновением поставили вопрос о том, что такое Россия, в чем её сущность, её призвание и место в мире. В этом деле зарождающегося самосознания с ними может быть поставлен рядом лишь Чаадаев, так как гениальная боль его о России была мукой рождения русского самосознания, западничество его было столь же национальным" подвигом, как и славянофильство Киреевского и Хомякова. До славянофилов, до Чаадаева в России было лишь поверхностное, наносное, не выстраданное западничество русского барства и полу варварского просветительства да официально-казенный национализм — скорее практика власти, чем идеология. Славянофильскому самосознанию предшествовало явление Пушкина — русского национального гения. Но Пушкин был великим явлением национального бытия, а не национального самосознания. Через Пушкина, после Пушкина могло лишь начаться идеологическое самосознание. Это хорошо понимал Достоевский. Славянофилы и были первыми русскими европейцами, европейцами в более глубоком смысле слова, чем русские люди XVIII века, принявшие лишь костюм, лишь внешность европейского просвещения. Славянофилы были теми русскими людьми, которые стали мыслить самостоятельно, которые оказались на высоте европейской культуры, которые не только усвоили себе европейски-всемирную культуру, но и пытались в ней творчески участвовать....

2. Самарин Ю. Ф.: Предисловие к первому изданию богословских сочинений А. С. Хомякова

Входимость: 1. Размер: 85кб.

Часть текста: сочинений А. С. Хомякова В предлагаемом, публике втором томе сочинений А. С. Хомякова найдется не мало для нее нового если под новым разуметь выходящее в первый раз в печати на Русском языке; {1} а если разуметь все еще не усвоенное большинством, или не оцененное, или даже не замеченное, то едва ли не все будет для нее ново. Из всего написанного покойным автором, сочинения его о предметах веры, составляющие содержание этого тома (в особенности же его «Опыт катехизического изложения учения о Церкви» и три полемические брошюры о западных вероисповеданиях) бесспорно выступают как самые важные, самые полные, капитальные труды его, и они-то менее всего у нас известны. Немногие их читали, и почти никто не отзывался об них печатно. {2}. Не так относились к пим за границею. {3} Дело в том, что когда появлялись в Париже, в Лейпциге, а потом в Москве (в Русском переводе) богословские сочинения Хомякова, да и во все продолжение его учено-литературной деятельности, настроение у нас господствовавшее исключало всякую возможность, не только оценки их по достоинству, но даже совестливого к ним внимания. В одной своей записке об общественном воспитании Хомяков сказал: «науке нужна не только свобода мнения, но и свобода сомнения». Он говорил о свободе заведомо допущенной и сознательно признанной, зная хорошо, что, в действительности, отнять у науки всякую свободу дело невозможное. Она всегда ею пользуется: явно, в виду всех, или скрытно и незаметно и непонимающих ее языка и для тех, которые настолько уже от нее отстали, что могут претендовать на право ею...

3. Безруков Андрей : О характере эпохи А. С. Хомякова

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: традицией подчеркивать цельность и крепость натуры Хомякова. Однако в самой несомненной констатации данного факта часто присутствует отчетливо выраженный субъективный момент, связанный с характеристикой эпохи, породившей эту натуру, а именно: патриархальная жизнь (включая и жизнь предмета особой любви Хомякова – русской крестьянской общины) стремительно разрушалась, но ещё не разрушилась; ещё крепка была связь русского барства с землей; под славянофилами, по словам Н. Бердяева, пока «почва не колебалась», «земля не горела», у них ещё «не было ужаса перед неведомым будущим», «они верили в органический рост России», в то время как «дерево русской жизни» не по их «заказу росло». Таким образом, получается, что цельность и крепость натуры Хомякова, доставшиеся ему без борьбы, по наследству, впитанные почти буквально с молоком матери, держались преимущественно на его идиллическом миросозерцании и барском прекраснодушии. Вера Хомякова была крепка, поскольку волею судеб не довелось ему быть сыном «страшных лет России»… Между тем время Хомякова не менее трагично, не менее катастрофично, чем времена до или после него. Да, собственно, какой меркой измеряется степень и качество трагизма, какова шкала оценки уровня катастрофичности? Ю. Самарин подчеркивал: самая верная мерка – нравственное «мерило своего народа». Характер эпохи – фактор крайне важный в жизни человека, но не определяющий, а скорее дающий человеку возможность...