• Приглашаем посетить наш сайт
    Замятин (zamyatin.lit-info.ru)
  • Прокофий Ляпунов


          Сцена в Рязани

          Явление первое

          Площадь. Народ.


         
          1
         
         Смотри, Степан, тут лестница плохая,
         А ты легок, как пушка-дробовик;
         Не упади!
         
          2
         
          (Пробует лестницу ногами)
         
         Нет, лестница здорова.

          1
         
         Пожалуйста, как вздумаешь упасть,
         Ты крикни нам, чтоб мы посторонились.
         
          2
         
         Ты зубоскал, проклятый скоморох!
         Смеяться рад, стрекочешь, как сорока,
         А сам труслив, как травленный русак.
         
          3
         
         Что? Видно ли?
         
          
         
         Как будто на ладони!
         
          3
         
         Взберусь и я взглянуть на молодцов.
         
          Старик
         
         А что там за спиною делается, честные господа?
         
          Другой
         
         Наш умный дворянин, Прокофий Петрович
         Ляпунов, делает смотр сотне удалых удальцов, которых
         отправляет в Москву на царскую службу.
         
          Старик
         
         Знать, к князю Скопину. Доброе дело!
         
          Другой
         
         А что слышно? Княpь Михайло Васильевич все еще
         в Москве?
         
          Старик
         
         Говорят, что царь в поход его еще не пустил.
         
          Другой
         
         А сокол наш, уж верно рвется к бою!
         
          На стене
         
         
         На конный строй! Как лошади играют!
         А люди-то все в латах, в шишаках,
         И с копьями, и с длинными мечами,
         И с ружьями.
         
          1

         Нет, ружья не у всех.
         
          2

         Как не у всех? Гляди-ка: за спиною
         У каждого короткое ружье.
         
          1

         Теперь я вижу!
         
          3
         
         Вишь, доспехи рдеют
         Как бы в огне от солнечных лучей.
         Смотря на них, глаза мои слезятся,
         А сердце пляшет. Скучно мне сидеть
         В Рязани нашей. Мать, отца, и дом свой,
         Я все бы бросил, чтобы с ними быть,
         И на коне, и драться. Но пустое!
         
         
          4

         А это кто кругом дружины вьется
         На светло-рыжем бегуне?
         
          5

         Tо Петр,
         Любимый ловчий Ляпунова.
         
          6

         Так-то!
         Ну молодец! Да правда, весь народ
         Отличный.
         
          5
         Их совсюда набирали.
         А это кто сидит на вороном
         Аргмаке, и сам, как словно буря?
         
          Снизу
         
         Кто на вороном аргмаке? Кому быть, как не
         нашему богатырю, свету-то удальцу Захарью Петровичу.
         Лошадь с проточиной на лбу?
         
          Сверху

         
         
          Снизу

         Я ее продал на запрошлой неделе и, право слово,
         в убыток.
         
          2

         Как же не в убыток? Ты ее украл у нагайского
         татарина в Тушинском лагере, да и ускакал на ней.
         
          3

         Да как скачет! Двести верст без отдыху и не пыхнет.
         
          2

         Точно, после двухсот она не пыхнет.
         
          3

         Не корми, сыта!
         
          2

         Точно шесть дней не корми, да на седьмой есть не
         давай, так сама овса не захочет.
         
          3

         Ей, Иван, не озорничай! Плохо будет.
         
          На стене
         
         А это кто так гордо подъезжает ?
         
         
          4

         Ты прав,
         Вот молодец, красавец! Равных нет
         Ему в Рязани; да в Москве, я чаю,
         Едва ль найдешь.
         
          5

         А конь-то, конь под ним,
         Весь в яблоках!
         
          6

         Я знаю эту лошадь,
         Скакун лихой, турецкий жеребец.
         
          Снизу

         Лошадь хороша, да дорого заплатил за нее Прокофий
         Петрович.
         
          2

         Знать, не у тебя купил!
         
         Снизу
         Нет, не у меня, а у коломенского Игната.
         
          2

         
         
          На стене
         
         Вот он остановился. Жеребец
         Копытом бьет, визжит, дрожит от злобы.
         Рот в пене, глаз, как пламя. Чудный конь!
         Вишь, ратникам как низко поклонился,
         Заметил ты?
         - Он что-то говорит.
         - Конь на дыбы, а он не шевельнулся!
         Ездок чудесный.
         - Он махнул рукой,
         И рысью все пошли. Как ровно, дружно!
         Земля дрожит.
         - Теперь несуться вскачь.
         - Махнул опять!
          - Все мигом разлетелись,
         Гарцуют... Нет, я боле глядеть
         Уж не хочу: не то, как сумасшедший,
         Отца и мать покину, да уйду.
         Прощай!
         
         - Нет, сердце защемило.
         
          Внизу
         
          - Так ты изволил говорить, что князя Михайла
         Васильевича Скопина царь все еще в Москве держит.
         Что б это значило?
          - А бог весть.
          - Пора бы в поле, вот скоро май месяц, дороги
         просохли, войску поход будет легкий.
          - Лучшее время в году, да и бог вдро посылает.
          - А дела-то осталось князю Скопину довольно:
         Тушинский все еще беснуется в Калуге, поляки грабят
         около Старицы, а сам их король Жигмунт проклятый бьется
         об стены Смоленска.
          - Ну что же? Жигмунду плоха удача с Смоленском,
         Бьется об стены, да и лоб разобьет. Там воевода-то
         Шеин самому князю Михайлу под стать.
          - Да, да он поляков со стены потчует такою
          смородиною, что они себе оскомину наели.
          - А ворам Сапегиным около Старицы и уж не до
         
          - Эх, их от Дмитрова Куакин-то пугнул! Говорят,
         на лыжах к ним подьехал; а поляк, как волк, на лыжах
         ходить не умеет. Их, слышно, там в глубоком
         снеге пропасть похоронили.
          - Правда, правда; мой брат двоюродный ходил с
         Куракиным и все дело мне рассказывал.
         Мертвых кучами клали, да жгли. И поделом этой нехристи поганой:
         всю Русь раграбили. А уж о Тушинском что и говорить?
         Ему плохие пиры в Калуге; шайка у него осталась
         малая, и бояре почти все от него поотстали.
          - Ох, эти бояре, бояре! Они-то и беду всю сделали,
         и нас-то, людей малых, в соблазн ввели.
          - Ну, не все бояре под одну стать. Вот князь
         Михаил чист перед богом: в руке меч, а в сердце крест
         божий. Его и Маринка-ведьма не обморочит.
          - Об нем речи не было; а пора бы ему Тушинскую
         гадину вконец сгубить.
         
          Другой
         
         Что, иль об Калужском царике говорите? Ему уж
         
         "Покинь, мол, его; несдобровать ему".
          - Аль брат твой Федотка все еще у него служит?
         
          Другой
         
         При нем.
         
          
         Федот малый смышленый.
         
          Другой
         
         Верит не верит, а служит. Теперь время смутное:
         норовишь, как бы с голода не умереть. Думаешь тут
         
         останется.
          - Ах ты, бессовестная душа!
          
         Другой
         
         Ну, вот ты и раниться стал! Теперь, как нам бог
         
         отстанет; а прежде и все мы ему служили.
         
          - Тогда еще обмена не проведали.
         
          Другой
         
         А вел-то нас сам Прокофий Петрович. Что?
         
          - Не тебе про то знать. Верил ли он, нет ли, не
         ведаю; да и не нам с тобою догадываться, какую он думу
         думает.
         
         - Да и нескоро догадаешься, что у него в голове.
         
         - Это дворянские ратники, что в Москву идут.
         
          Старик
         
         Эх, времечко! Когда-нибудь бывало ль
         В святой Руси, чтоб всякий, стар и млад,
         
         Что у моря за Юрьевом живут?
         
          Молодой
         
         Аль страшно, дедушка?
         
          Старик
         
         
         А мне так страшно грустно. В прежни дни
         (Когда господь был милостив к России)
         Иной живал до волосов седых,
         Кормил детей и внучат, а железа
         
         Сошник для пашни или серп для жатвы.
         
          Молодой
         
         Да чем же хлеб он резал?
         
          Старик
         
         
         Не веришь мне затем, что молод ты
         И не знавал счастливых дней протекших.
         А вспомню я: всё было хорошо,
         И веселы пиры, и песни звонки,
         
         
          Молодой
         
         Вы, старики, всё хвалите былое.
         
          Старик
         
         И парни-то свежи, как маков цвет,
         
         Не так, как ты, бескровный, испитой,
         Нахмурил лоб, надвинул важно брови,
         Как будто вся судьба России в том,
         Что правою иль левую ногою
         
         
          Другой
         
         Досталось, брат!
         
          Молодой
         
         Всё врет старик.
         
          
         
         Какому быть веселью,
         Когда везде, в деревнях, в городах,
         Куда не обернешься - всё железо;
         Куда не взглянешь - копья да мечи?
         
          
         
         Эх, не брани ты ратного железа:
         Твой дом, твой закорм, даже жизнь твоя
         Охранены мечами.
         
          Старик
         
          
         
          Другой
         
         Что говорит наш Ляпунов?
         
          Старик
         
          А что?
         
          
         
         Держите нож! Нож хлеба не попросит,
         А хлеб разрежет и добудет хлеб,
         Да и чужого к хлебу не допустит.
         
          Молодой
         
         
         
          Другой
         
         Зато гляди,
         Как ратники, мы все готовы к бою.
         И оттого спокойнее живем,
         
         
          Молодой
         
         Что говорить? Досталося и нам.
         Зарайский край разграблен.
         
          Другой
         
         
         Поди в Смоленск, в Калугу, в Тулу, в Тверь,
         Так будь хоть злой татарин, сердце взноет
         И всплачется. Где были города -
         Зола; где люди - трупы; лужи с кровью,
         
         Нет всё Рязань счастливее.
         
          Молодой
         
         Дай бог
         Прокофию Петровичу здоровья!
         
         
          Старик
         
         Хорошо!
         Наш Ляпунов умен, но то ли было,
         Когда за всех один умен был царь,
         
         
          Молодой
         
         А разве нет теперь царя?
         
          Старик
         
         Что? Родом царь?
         
          
         
          Нет, выбран.
         
          Старик
         
          Кем?
         
          Молодой
         
         
         А говорят, что выбрала Москва.
         
          Старик
         
         Вишь, говорят! А не с того ль избранья
         Пришла беда и разоренье всем?
         
         Иль что дурное мыслил; но скажу,
         Что прежде было лучше. Все цари
         Велися домом. Дед и сын и внуки
         Родились на престоле, под венцом,
         
         Хранители нам, бедным.
         
          Другой
         
         Что же делать,
         Когда господь наш царский род пресек?
         
          
         
         Что делать? Правда, бог казнит Россию.
         
          Другой
         
         Постойте-ка. Вот идут Ляпуновы.
         
          Все
         
         

         
         Явление второе
         
          Прокофий Ляпунов
         
         Верь, брат Захар, не частная отвага,
         Не личное безумье удальства,
         
         Дают вождям победу.
         
         Захарий Ляпунов
         
         Может быть;
         Но удальство разгульное, лихое
         
         
          Прокофий Ляпунов
         
         Татарский бред! Смотри,
         Что делает смышленый швед, как немцы
         Смыкаются в железные полки.
         
          
         
         У немцев нам учиться!
         
          Прокофий Ляпунов
         
         Что же? Стыдно?
         То стыдно, брат, что есть в сердцах огонь
         
         Младенцы мы. - Здорово господа!
         Что речь? О чем?
         
          Старик
         
         Какая речь, боярин!
         
         
          Прокофий Ляпунов
         
         Так что ж!
         Темны и малы? Но душою чистой
         Вы любите Россию, за нее
         
         Была о ней.
         
          Другой
         
         Всё знает!
         
          Прокофий Ляпунов
         
         
         Прекрасных чувств. Не говорите мне,
         Что малы вы. Ты мещанин безродный,
         Но совестный, возвышенней сто крат,
         Чем Салтыков, Иуда родовитый.
         
         
          Многие
         
          Правда.
         
          Прокофий Ляпунов
         
         Лухов! Приготовь
         
         За образцом ты завтра приходи.
         
          Голос
         
         Братец твоей милости, Захарий Петрович, уж
         прислал его ко мне: четырехгранные, аршинными полосами,
         
         
          Прокофий Ляпунов
         
         Да, самый тот. Но поспеши работой!
         Не то гляди, как храбрый князь Скопин
         Избавит нас от Польши некрещеной:
         
         И панцири стальные; их и даром
         Мы не возмем. Не правда ли, старик?

         
          1833-1834